История и Пророчества

Пророчества Нострадамуса о магии и оккультизме

Так называемые оккультные катрены Центурий всегда озадачивали исследователей. Их попытки ответить на вопрос, почему Нострадамус счел нужным вставить в свои пророчества ряд стихов, содержащих больше сведений об алхимии и магии, чем предсказаний будущего, скорее распаляли любопытство исследователей, нежели проливали свет на проблему. Толкователи редко сходились во мнении, за исключением катрена 100 Центурии VI, который – единственный из всех – имеет заглавие «Legis cantio contra ineptos criticos» – «Песнь о законе против неумной критики».

Дельфийский оракул и Пифия
Дельфийский оракул и прорицательница Пифия

Однако возможно, что некоторые из тех, кто не ограничился попыткой понять значение катренов чисто предсказательного характера, располагали обширной информацией, чтобы сообщить детали, содержащиеся в пророчествах Нострадамуса, которые при всей своей точности грешат незаконченностью, как, например, катрен 72 Центурии X. В нем идет речь о Короле Ужаса, который, по Нострадамусу, должен спуститься с небес летом 1999 года.

Эти толкователи пытались понять самую суть предметов, о которых шла речь в катренах, а именно алхимии, магии и тех таинственных средств познания, которые некоторыми исследователями называются «культами теней». Применительно к «Центуриям» они пытались узнать больше о природе «особых аспектов» истории. Подобные толкователи рискуют стать предметом насмешек или допустить непростительные ошибки, но, по-видимому, их единственный принцип – это следовать по пути, который Нострадамус называл «быть проповедником ритуалов».

Катрен 100 Центурии VI – единственный из всех, которому Нострадамус дал название. Он отличается еще одним свойством, которого нет у других четверостиший: катрен был написан на латыни (за исключением одного слова), в то время как все остальные – по-французски, причем витиеватым языком анаграмм и неологизмов. Катрен гласит:

«Пусть все, читающие этот стих, задумаются над его смыслом
Пусть не читает его темная толпа и неучи:
Все вы – глупые астрологи и варвары – прочь от моего стиха,
Тот, кто не относится к черни, пусть будет проповедником ритуала».

В этом катрене прорицатель явно указывает на то, что этот стих в силу своего содержания обращен не к основной массе людей – «варварам» – и даже не к «глупым астрологам» – гадалкам и ворожеям в отличие от тех, кого сегодня мы могли бы назвать «посвященными провидцами», – но лишь к «проповедникам ритуалов». Однако очевидно, что ясновидец хотел сообщить не только это. По-видимому, Нострадамус говорит о двух моментах: первое – это то, что существует тайный ключ к построению Центурий. Второе: те, кто является «проповедниками ритуалов», то есть люди, искушенные в искусстве, а не просто в гадании, должны суметь не только правильно истолковать катрены, но и обогатить их содержание, используя ритуальную магию.

Средневековый алхимик
Средневековый алхимик

Вероятность того, что Нострадамус участвовал в магических ритуалах языческого толка, категорически отвергается значительной частью исследователей жизни и трудов великого прорицателя из Салона. Особенно рьяно негодовали по поводу такой версии убежденные поборники экстремистского католицизма, тесно связанного с 1870 года с французским роялизмом. Однако достаточно и авторов, не исключавших возможности того, что Нострадамус действительно был практикующим магом – человеком, который, подобно писателю Элифасу Леви, усердно занимался тренировкой духа, позволявшей ему сочетать лояльность по отношению к церкви с использованием методов, заимствованных из древних тайных наук.

Есть основания считать, что и при жизни Нострадамуса были попытки обвинить его в причастности к оккультизму. Во всяком случае в предисловии к первому изданию Центурий прорицатель явно пытается отвести от себя подобные подозрения. Пафосным слогом он предостерегает своего сына об опасности «мерзкой магии». Более того, он дает своеобразный отчет о том, как он собственноручно уничтожил печатные и рукописные трактаты, посвященные ритуальной магии и алхимии. Однако, есть основания подозревать Нострадамуса в неискренности, когда он клеймит «мерзкую магию».

Вполне возможно, что некоторые «оккультные» катрены «Центурий» содержат в себе закодированную информацию о тайных и запретных методах пророчеств, которыми пользовался Нострадамус, заглядывая в будущее. В этом смысле наиболее понятны и важны первые два катрена Центурии I. В них Нострадамус описывает себя самого – языком, доступным для всех, кто хотя бы немного знаком с поздним классическим мистицизмом – намекая на свое увлечение белой магией. Очень искусно он выбирает слова, бессмысленные для непосвященного читателя. Катрен гласит:

«Я сижу ночью один в потайном кабинете,
Усевшись на медный треножник.
Тонкое пламя возникает из одиночества,
Даруя успех тому, что достойно веры».

И второй катрен:

«Жезл в руке помещен в центр между ВЕТВЯМИ.
Он увлажняет водой свои ноги и край одежды.
Страх и Голос заставляют его дрожать в своих рукавах.
Божественное великолепие, Божество сидит рядом».

В этих двух катренах Нострадамус описывает один из вариантов очень древнего магического ритуала гадания, но особое значение имеют третьи строки обоих катренов. Написав их именно этими словами, прорицатель достигает двух целей. Во-первых, он дает понять адептам оккультной философии, что знаком с «Халдейскими оракулами» – сборником древних герметических текстов, намекая на тот отрывок, где говорится о «Бесформенном Огне»,откуда исходит «божественный Голос Огня», к которому должен прислушаться тот, кто хотя бы временно пребывает в обществе богов. Во-вторых, Нострадамус говорит, что тонкое пламя было божественного происхождения, исходящего из «одиночества», что в данном контексте могло означать «Единичности». Эти два катрена содержат несколько ключей к гадательным ритуалам, к которым прибегал Нострадамус. Один из них – использование слова «ВЕТВИ». В оригинальном издании «Центурий» оно было выписано прописными буквами. Это типичное для Нострадамуса указание на то, что определенные его слова следует понимать не в буквальном единственном значении или же что здесь использована какая-то игра слов. В данном случае наверняка можно сказать, что Нострадамус использует это слово в трех значениях и все три смысла связаны с пророческим вдохновением. Наиболее важный - первый смысл. В оригинале это слово по своему звучанию сходно с именем греческого полубога Бранха, сына Аполлона, бога Солнца. Согласно древнегреческой легенде, в молодости Бранху был ниспослан пророческий дар, который он мог передавать другим. Именно поэтому Бранху был посвящен культ, процветавший вплоть до победы христианства. Ритуалы этого культа были связаны с предсказаниями будущего, получаемыми от медиумов, в роли которых выступали вдохновленные богами жрицы. Использовавшиеся при этом приемы описаны Ямвлихом Халкидским (умер около 335 года н.э.)

«Прорицательница Бранха или сидит на столбе, или держит в своей руке жезл, дарованный неким божеством, или смачивает свои ноги и край одежды водой... Так она совершает пророчества. Она чувствует себя приближенной к богам».

Этот отрывок, описывающий древний ритуал гадания, в котором присутствует смачивание ног и края платья водой, был явно использован Нострадамусом, что легко заметить из второй строки катрена 2 Центурии I. В другом отрывке из того же древнего текста упоминается бронзовый треножник как непременный атрибут пророческих ритуалов. Трактат, цитаты из которого мы привели, был написан в оригинале на древнегреческом. В XV веке его перевели на латынь под названием «De Mysteriis Aeguptorum» – «О египетских мистериях». Весьма вероятно, Нострадамус был знаком с этой работой, причем еще в молодости, так как есть все основания полагать, что экземпляры ее переводов на латынь, напечатанные в Италии, ходили среди французских поклонников неоплатонического мистицизма с 1500 года. Более того, можно утверждать, что эта книга была опубликована во Франции в 1540-х годах, и весьма примечательно, что Нострадамус начал издавать свои альманахи вскоре после ее выхода. Исходя из указанных катренов можно заключить, что прорицатель пользовался среди прочих методов техникой, близкой к той, которая описана в книге Ямвлиха.
В Древней Греции женщины, выступавшие в роли оракулов, назывались пифиями – от слова «питон». Мифического Питона убил Аполлон, покровитель всех оракулов. Пифии были исключительно уроженками города Дельфы, и, посвятив себя службе богу, они не могли оставить это занятие, не могли выходить замуж. Поначалу пифии избирались из числа молодых девушек, но, после того как одна из них была совращена Евкратом фессалийским, жители Дельф изменили порядок их избрания: пифиями могли стать женщины не моложе 50 лет. В период расцвета Дельфийского оракула в действе участвовали непременно три пифии, каждая из которых была готова в любой момент занять место на треножнике. Поднимавшийся из-под треножника дым был таким густым и едким, что иногда прорицательницы падали с треножника, находясь в пророческом бреду, и эти ритуалы заканчивались даже смертельным исходом.

Катрены и пророчества Нострадамуса о событиях мировой истории