Чудесные исцеления и Серафимо-Дивеевская обитель
О времени выхода из затвора старец Серафим тоже узнал от Богородицы. То ли сам
отец Серафим просил у Нее разрешения, то ли волю Ее исполнял, не в том дело. В
1825 году он стал выходить из кельи и посещать свою пустынную келью и
Богословский родник. Родник за время его затвора совсем пришел в запустение, и в
1826 году отец Серафим решил его возобновить. Накат, закрывавший бассейн, сняли,
сделали новый сруб с трубою для истока воды, и около бассейна старец стал
заниматься трудами. Собирал в реке Саровке камешки и выкладывал ими бассейн
родника. Рядом устроил для себя гряды, удобрял их мхом, сажал лук и картофель. В
1827 году около родника ему выстроили новую маленькую келейку, потому что в
прежнюю – за шесть верст от монастыря – ему ходить было очень тяжело по болезни.
Эта келья получила название ближней пустыньки, а родник переименовали в колодец
отца Серафима. Идя в обитель и из обители, он носил за плечами суму, грузно
наполненную камнями и песком, в которой лежало и святое Евангелие. На
недоуменные вопросы отвечал: «Томи томящего меня».
25 ноября 1825 года, старец пробирался по лесу вдоль реки Саровки в свою дальнюю
пустыньку. Вдруг ниже еще не возобновленного Богословского родника и почти близ
берега реки Саровки он увидел явившуюся ему Божию Матерь с апостолами Петром и
Иоанном Богословом. Богоматерь ударила жезлом землю, и забил из нее фонтан
светлой воды. Повелела Пресвятая Дева устроить в селе Дивееве рядом с
существующей Казанской женской обителью еще одну, девичью. Место указала: на
востоке, на задах села Дивеева, против алтаря Казанской церкви. Имена первых
восьми сестер назвала, с которых начнется обитель, новый устав дала. Указала,
как обнести это место канавою и валом. Велела из Саровского леса для начала
срубить ветряную мельницу и первые кельи, а потом, по времени, соорудить в честь
Рождества Ее и Сына Ее двухпрестольную церковь для этой обители, приложив ее к
паперти Казанской церкви.
На месте явления Божией Матери отцу Серафиму был устроен колодезь, отличающийся чудотворною силой, а старец принялся выполнять указания своей высокой покровительницы. Серафимо-Дивеевская, или Мельничная, обитель стала его любимым детищем. Однако история ее началась гораздо раньше.
Первым, кого исцелил старец Серафим, еще находясь в затворе, был Михаил
Васильевич Мантуров, дворянин, военный, вынужденный оставить службу из-за
серьезной болезни ног. В родовом имение Нуча в Нижегородской губернии, куда
Михаил Васильевич вернулся с молодой женой Анной Михайловной, его ждала младшая
сестра Елена – девушка на выданье.
Несмотря на все старания врачей, затруднявшихся, впрочем, поставить диагноз,
болезнь прогрессировала. Когда положение стало катастрофическим, Мантуров,
послушавшись советов близких и знакомых, решился ехать за сорок верст в Саров к
старцу Серафиму. В сени к старцу его вносили на руках крепостные. В ответ на
просьбу исцелить от мучительного недуга, отец Серафим трижды спрашивал Михаила
Васильевича: «Веруешь ли ты Богу?» И получив трижды в ответ искреннее уверение в
безусловной вере, старец молвил:
– Радость моя! Если ты так веруешь, то верь же и в то, что верующему все
возможно от Бога, а потому веруй, что и тебя исцелит Господь, а я, убогий
Серафим, помолюсь.
Старец посадил Михаила Васильевича в сенях у гроба, а сам удалился в келью за
святым елеем. Вернувшись, велел Мантурову обнажить ноги и со словами: «По данной
мне от Господа благодати я первого тебя врачую!», помазал их елеем и надел чулки
из посконного холста. Потом старец вынес из кельи сухари, насыпал их Мантурову в
полы сюртука и приказал так и идти с ношей в монастырскую гостиницу. Михаил
Васильевич с недоумением посмотрел на старца, но послушно встал, придерживая
полы сюртука, чтобы не растерять сухари, и недоверчиво сделал несколько шагов.
Чудо было налицо: он чувствовал себя совершенно здоровым и бодрым, а страшная
болезнь осталась где-то далеко, в другой жизни. Рискуя рассыпать подарок,
Мантуров вне себя от радости бросился в ноги Серафиму Саровскому, но получил
строгую отповедь:
– Разве Серафимово дело мертвить и живить, низводить в ад и возводить? Что ты,
батюшка! Это дело Единого Господа, Который творит волю боящихся Его и молитву их
слушает! Господу Всемогущему, да Пречистой Его Матери даждь благодарение!
И здоровый Мантуров поехал домой. Но через некоторое время, вспомнив о последних
словах старца, он снова едет в Саров за благословением.
– Радость моя! – счастливо улыбаясь, встретил его на пороге старец. – А ведь мы
обещались поблагодарить Господа, что Он возвратил нам жизнь-то!
– Я не знаю, батюшка, чем и как; что же вы прикажете?! – ответил Михаил Васильевич.
– Вот, радость моя, все, что ни имеешь, отдай Господу и возьми на себя самопроизвольную нищету!
О чем подумал в тот момент отставной военный?
– Оставь все и не пекись о том, о чем ты думаешь, – продолжил старец, – Господь
не оставит ни в сей жизни, ни в будущей; богат не будешь, хлеб же насущный все будешь иметь.
– Согласен, батюшка! Что же благословите мне сделать?
– А вот, радость моя, помолимся, и я укажу тебе, как вразумит меня Бог!
Вот и случилось, что по благословению Серафима Саровского, Михаил Васильевич
Мантуров продал имение, отпустил на свободу крепостных людей и купил в Дивееве
15 десятин земли на указанном старцем месте со строжайшею заповедью: хранить эту
землю, никогда не продавать, никому не отдавать ее и завещать после смерти
Серафимовой обители. Остальные деньги Мантуров сохранил до времени.
Сам же Мантуров с женой поселился в Дивееве и начал терпеливо переносить все
недостатки новой жизни. Труднее всего пришлось его молодой жене, не готовой к
подобным духовным подвигам, но Михаил Васильевич очень поддерживал ее. Терпение,
кротость, смирение и безграничная вера старцу сделали Мантурова любимым учеником
отца Серафима. И когда пришло время организовывать новую обитель, не было у
старца лучше помощника, чем Мишенька. Все, что касалось устройства Дивеева, отец
Серафим поручал только ему одному, как своему распорядителю. Так и повелось:
старец руководил своим детищем из Сарова, а Мантуров непосредственно заведовал всем делом на месте.
Последние семь лет жизни Серафим Саровский отдал Дивеевской обители. Он знал,
что именно в ней будет его последний приют.
«Смерть моя откроется пожаром»
В начале 1831 года, в праздник Благовещения, Царица Небесная посетила старца
Серафима в последний раз. Она долго беседовала с ним, поручая дивеевских сестер,
и, заканчивая разговор, сказала «Скоро, любимиче Мой, будешь с нами». При этом
явлении Богоматери присутствовала одна дивеевская старица, Евдокия Ефремовна,
впоследствии мать Евпраксия.
Летом 1832 года старец Серафим начал предсказывать собственную смерть. Теперь,
прощаясь со многими, он решительно говорил: «Мы не увидимся более с вами». Если
же просили его благословения приехать в Саров в Великий пост, поговеть и
побеседовать с ним, то он смиренно отвечал: «Тогда двери мои затворятся, вы меня
не увидите». С некоторыми из обительской братии он был более откровенен: «Жизнь
моя сокращается. Духом я как бы сейчас родился, а телом по всему мертв».Даже
указал место, где его следовало похоронить.
1 января 1833 года, в воскресенье, старец Серафим пришел в больничную церковь во
имя Святых Зосимы и Савватия к литургии. Ко всем иконам поставил свечи и
причастился Святых Христовых Тайн. Когда литургия закончилась, он простился со
всеми молившимися и благословил со словами: «Спасайтесь, не унывайте,
бодрствуйте: нынешний день нам венцы готовятся». Затем приложился к кресту и к
образу Божией Матери и вышел из храма северными дверями (как бы вратами смерти).
Тогда еще никто не знал, что это все в последний раз. Его запомнили бодрым,
спокойным и веселым, хоть он и был очень изможден физически.
После его келейник, брат Павел, вспоминал, что в тот день старец раза три
выходил на то место, которое было им указано для погребения, и, оставаясь там
довольно долгое время, смотрел на землю. Вечером старец пел в своей келии пасхальные песни.
2 января в шестом часу утра брат Павел вышел из своей кельи, направляясь в
церковь. Вдруг он почувствовал запах гари из кельи старца Серафима. «Пока я жив,
пожара не будет, а когда я умру, кончина моя откроется пожаром», – вспомнились
ему слова старца. Когда двери открыли, оказалось, что книги и другие вещи тлели,
а старец Серафим стоял на коленях перед иконой Божией Матери в молитвенном
положении, но уже бездыханный.
Похоронили Серафима Саровского его по завещанию близ алтаря Успенского собора.
«Будет такая скорбь, чего от начала мира не было!»
Людей всегда интересовала не только своя собственная судьба и судьбы близких, но
и будущее страны и мира в целом. Немало будоражила даже самые просвещенные умы
идея приближающегося конца света. Не раз и не два задавали отцу Серафиму вопрос
о времени наступления конца света.
«Радость моя, – с обычною ласковостью и смирением отвечал тот, – ты много
думаешь об убогом Серафиме! Мне ли знать, когда будет конец миру сему и наступит
великий день, в который Господь будет судить живых и мертвых и воздаст каждому по делам его?»
Но на пророчества о судьбе России Серафим Саровский не скупился. Правда,
воспринимались они до поры до времени как туманные намеки на серьезные испытания.
«Некогда на Россию восстанут три державы и много изнурят ее. Но за Православие
Господь помилует и сохранит ее».Очевидно, речь шла о Крымской кампании 1853–1856
годов между Россией и коалицией государств: Турции, Великобритании, Франции и Сардинии.
«Пройдет более чем полвека. Тогда злодеи поднимут высоко голову. Будет это
непременно. Господь, видя нераскаянную злобу сердец их, попустит их начинаниям
на малое время, но болезнь их обратится на главу их, и наверх снидет неправда
пагубных замыслов их. Земля Русская обагрится реками крови, и много дворян
побиено будет за Великого Государя и целость Самодержавия Его…»
«Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле Русской будут великие
бедствия: Православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие
духовные лица отступят от чистоты Православия, и за это Господь тяжко их накажет».
«Земля Русская обагрится реками кровей, но не до конца прогневается Господь и не
попустит разрушиться до конца Земле Русской, потому что в ней одной
преимущественно сохраняется еще Православие и остатки благочестия христианского».
«Много прольется невинной крови, реки ее потекут по Земле Русской, много и
вашей братьи дворян, и духовенства, и купечества, расположенных к Государю, убьют».
«До рождения Антихриста произойдет великая продолжительная война и страшная
революция в России, превышающая всякое воображение человеческое, ибо
кровопролитие будет ужаснейшее: бунты Разинский, Пугачевский, Французская
революция – ничто в сравнении с тем, что будет с Россией. Произойдет гибель
множества верных отечеству людей, разграбление церковного имущества и
монастырей; осквернение церквей Господних; уничтожение и разграбление богатства
добрых людей, реки крови русской прольются, но Господь помилует Россию и
приведет ее путем страданий к великой славе».
Дивеево от слова «диво»
«Мало в Сарове почивает святых. а открытых мощей нет, никогда и не будет, а у
меня же, убогого Серафима, в Дивееве будут!» – с некоей гордостью любил говаривать старец.
Рассказывал он и о том, что после своего воскресения перейдет в Дивеево, которое
будет называться так не по имени села, а по всемирному диву. Предсказывал
дивеевским послушницам, что Дивеево станет местом спасения людей во времена
Антихриста. «Когда век-то кончится, сначала станет Антихрист с храмов кресты
снимать да монастыри разорять, и все монастыри разорит. А к вашему-то подойдет,
подойдет, а канавка-то и станет от земли до небес! Ему и нельзя к вам взойти-то,
нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет».
…В конце XIX века некто Леонид Чичагов впервые посетил Саров и Дивеево. Заходил
он и к знаменитой блаженной Паше Саровской, которая, едва увидев его, воскликнула:
– Вот хорошо, что ты пришел, я тебя давно поджидаю: преподобный Серафим велел
тебе передать, чтобы ты доложил государю, что наступило время открытия его мощей и прославления.
Сказать, что Чичагов был очень смущен и в недоумении, – ничего не сказать. Он
представить себе не мог, как выполнить подобное повеление. Паша обсуждать эту тему отказалась:
– Я ничего не знаю, передала только то, что мне повелел преподобный.
С тех пор Чичагов потерял покой. В голове постоянно роились мысли о
необходимости аудиенции у царя и сложностях ее получения, об аргументах-доводах
в пользу прославления Серафима Саровского и о собственной беспомощности в этом
вопросе. Наконец, пришла спасительная мысль: написать книгу о старце, используя
все доступные воспоминания и документы и преподнести ее императору, который с
должным уважением относился к духовной литературе.
Так Леонид Чичагов засел за написание книги. Пока она создавалась, много событий
произошло в его жизни: умерла жена, он принял монашество с именем Серафим, стал
архимандритом крупного монастыря. По преданию, когда в Сарове он закончил
править гранки будущей книги, к нему в келью вошел сам Серафим Саровский. Обнял,
поцеловал, поблагодарил за проделанный труд и, как положено в таких случаях,
предложил: «Проси у меня все, что захочешь». И Чичагов попросил то, о чем
мечтают все православные верующие: «Батюшка, хочу быть там, где ты».
«Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» была издана в 1896 году и преподнесена
Николаю II. Как и предполагал архимандрит Серафим, книга была прочитана
императорской четой, и венценосные супруги стали горячими почитателями старца.
Кстати, «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря» до сих пор считается лучшим
жизнеописанием Серафима Саровского. Поэтому когда в 1902 году архимандрит
Серафим обратился к Николаю II, как к «верховному защитнику и хранителю догматов
господствующей веры», то был милостиво принят и доброжелательно выслушан. На
аудиенции Чичагову удалось убедить императора в необходимости «поставить на
заседании Святейшего синода вопрос о скорейшем прославлении Серафима Саровского в лике святых».
Вопрос был поставлен, создана Комиссия по обретению святых мощей Серафима
Саровского, составлен акт освидетельствования мощей, получена царская резолюция,
и Синод принял решение, на основании которого «Саровский старец Серафим
причислялся к лику святых Русской Православной Церкви». Мы не зря уделяем
внимание этим формальностям, потому что пройдут десятилетия, и все эти
бюрократические сложности неожиданно сослужат добрую службу. А пока, летом 1903
года, в Сарове, в присутствии всей императорской фамилии и двора, гремели
торжества по случаю прославления преподобного Серафима.
Ждали чудес, в том числе и император Николай II с супругой, – молились
новоявленному святому о рождении наследника. Тут и блаженная Паша, Прасковья
Ивановна, угодила, недвусмысленно предсказав рождение сына. Если кто не помнит,
то в 1904 году в семье Романовых родился долгожданный наследник – цесаревич Алексей Николаевич.
Дальше история становится совсем грустной. Саровский монастырь разорили и
закрыли, святые мощи Серафима Саровского бесследно пропали. Долгие годы
пророчества старца о воскресении в Дивеево оставались весьма туманными. Пока в
1990 году в тогда еще ленинградском Казанском соборе, бывшем при советской
власти Музеем истории религии и атеизма, не стали проводить опись. Тогда-то и
был обнаружен завернутый в рогожку гроб с неизвестными мощами.
По благословению святейшего патриарха Алексия II было проведено тщательное
обследование мощей и очень кстати пришлось их подробное описание в актах
канонизации 1903 года. Мощи святого Серафима Саровского были на несколько дней
поставлены в Александро-Невской лавре, в январе 1991 года выставлены в Москве в
Богоявленском соборе, к 1 августа были доставлены в Дивеево.
Так сбылось одно из самых малопонятных пророчеств святого старца.
Память преподобного Серафима Саровского празднуется 2 января и 19 июля.
Другие провидцы, святители, чудотворцы и блаженные в истории России
Феодосий Печерский
Петр и Феврония
Стефан Пермский
Кирилл Белозерский
Татаринова Екатерина
Макарий Оптинский
Иннокентий митрополит
Амвросий Оптинский
Варсонофий Оптинский
Хлебников Велимир
Вольф Мессинг
Главная ► История & Пророчества
