Прошло всего два года, и в 1660 году Карл II взошел на Британский престол, не встретив никакого сопротивления (nemine contradicente). 23 апреля 1661 года Карл II был торжественно помазан и коронован архиепископом Кентерберийским в Вестминстерском аббатстве, а 22 мая того же года созван новый парламент.
22 мая в этот же день Бюттель всенародно предал огню указы о создании в период революции Торжественной Лиги и Ковенанта, а уже 20 ноября епископы вновь заняли свои места в палате лордов. При этом английское епископство было полностью восстановлено в своих правах, а на место пресвитерианского богослужения, принятого при узурпаторе, вновь вернулось англиканское, основывающееся на пресловутом всеобщем требнике «Common-Prayer-Book».
В Англии были рукоположены четыре новых шотландских епископа, один из которых стал архиепископом Сент-Андрусским (Сент-Андрус – приморский город-курорт в графстве Файф в Шотландии, где находится старейший шотландский университет, основанный в 1411 году) и примасом Шотландской церкви. Одновременно проповедникам предписывалось подчиниться епископам, в противном случае – сложить полномочия, что, впрочем, многие из них предпочли подчинению. Английским парламентом был принят указ, согласно которому с 24 августа 1662 года по всей Англии вводилась единая форма литургии, а во всех церквях по воскресным дням перед проповедью предусматривалось чтение англиканских общественных молитв (Common-Prayers).
Естественно, у проповедников подобного рода нововведение особой радости не вызвало, а требование на время чтения молитвы поверх обычной одежды надевать «the surplice» (суперпеллиций – облачений, род белого хитона) привело бывших пресвитерианцев в ужас. Они заявили, что предпочитают всему этому эмиграцию в Америку. Однако уже 19 февраля 1663 года Карл II сделал заявление в парламенте о том, что свобода совести является личным делом каждого, если она не подрывает основ государства, в силу чего нет необходимости покидать страну.
В итоге в Англии воцарилось желанное спокойствие, а бразды правления государством и церковными делами оказались в руках «тори». На беду в это время стало появляться все больше фанатичных поборников пресвитерианства, колеблющихся и склонявшихся к синкретизму или параллелизму различных протестантских течений, которых прозвали вигами или триммерами (от английских «to wag»_– колебаться и «to trim a boat» – загрузить лодку таким образом, что ее борта оказываются вровень с водой), то есть «колеблющимися» или «лицемерами». Впрочем, гораздо лучше было бы, если б пепла оказалось намного больше для того чтобы огонь, тлеющий под ним, полностью угас.
В 1665 году между Британской короной и Республикой семи объединенных провинций Нидерландов, несмотря на их приверженность к одному и тому же вероучению (Нострадамус пишет «секте»), вспыхнула кровопролитная война на море, продолжавшаяся почти три года.
Могучая военная флотилия, снаряженная каждым из воюющих государств, проследовав вдоль побережья Северного моря, вошла в пролив, соединяющий Англию и Францию (Нострадамус уподобляет его заливу, расположенному между Эфесом и Коринфом). Сражения носили столь упорный характер, что продолжались по нескольку дней (Нострадамус пишет: «несколько ночей», – согласно обыкновению англичан говорить: «семь, четырнадцать ночей», – вместо привычного «семь, четырнадцать дней»).
Грохот орудий сотрясал дома, расположенные на побережье: ввиду узости пролива корабли вели бой так близко от берега, что их было видно невооруженным глазом. В том же 1665 году на Англию обрушилась эпидемия чумы, превосходившая по своим размерам даже эпидемию 1625 года. Только в Лондоне за одну неделю чудовищная болезнь унесла жизнь трех тысяч человек. Как утверждает Нострадамус, настало время ответить за кровь короля-праведника, пролитую шестнадцать лет назад из-за притязаний шотландцев. В качестве кары Господней рассматривает Нострадамус и пожар 2 – 4 сентября 1666 года, превративший в пепелище большую часть Лондона. Эту древнюю столицу Англии Нострадамус называет «древней матроной», «Великой дамой», прибегая к иносказательному термину, принятому на Востоке, где метрополия именуется матерью, а небольшие города и селения – ее дочерьми.
Большой пожар в Лондоне в 1666 году,
предсказанный Нострадамусом и другими прорицателями.
Обратимся к трем катренам 2-й центурии Нострадамуса:
«Кровь праведника вызовет опустошение Лондона,
Сожженного дотла на шестой год после шестидесятого,
Древняя матрона низвергнется со своего пьедестала.
Будет множество убитых приверженцами одной и той же секты». (2,51)
«На протяжении многих ночей земля будет содрогаться,
Весной померяются силами по обеим сторонам моря
Между Коринфом и Эфесом военные флотилии двух морских держав.
Разразится война между двумя храбрецами». (2,52)
«Чудовищная эпидемия чумы, разразившаяся в приморском городе,
Не перестанет бушевать до тех пор, пока не воздастся достаточно
За пролитую кровь праведника, преданного в руки убийц за определенную мзду,
По ложному навету великого города, заявившего об ущемлении своих прав». (2,53)
Читателю, не знакомому с историей Англии, может показаться, что, согласно Нострадамусу, основным виновником произошедших событий является Лондон, испытавший на себе кару Господню. Обратившись к истории Англии, мы увидим, впрочем, что вина славного города не столь уж велика. В чем же дело? Ответ прост: Нострадамус, ограниченный поэтическим размером, вынужден в некоторых случаях прибегать к фигуральной речи (tropos). При этом вместо выражения: «происходившее в Лондоне или имевшее в нем место», – Нострадамус употребляет: «совершенное Лондоном», – хотя речь в данном случае идет всего лишь о действиях парламента Лондона (Senatus Populusque Londinensis), считавшего себя ущемленным в своих правах. Действительно, в Лондоне заседал парламент, от имени и по повелению которого мятежники сфабриковали обвинение против Карла I, а магистрат города не был причастен к сделке, заключенной между английским парламентом и шотландцами, согласившимися за определенную мзду выдать короля.
Именно они, члены парламента Лондона, а не горожане, лишили Карла I свободы, а
затем обвинили в разжигании гражданской войны и кровопролитии. В свою очередь,
король выразил решительный протест, был судим, приговорен к смерти и
обезглавлен. Впрочем, все перечисленные события могли иметь место и в любом
другом городе Англии, Шотландии или Ирландии, и только одному Господу Богу
известно, почему шестнадцать лет спустя Лондон подвергся самым тяжелым во всем
королевстве испытаниям. Очевидно, это произошло во-первых, вследствие того, что
Лондон является матерью (Metropolis) и кормилицей всех остальных городов Англии,
а, во-вторых, потому, что атмосфера театра, на сцене которого играли трагедию,
оказалась губительной не только для актеров, но и для зрителей. Действительно,
почти в одно и то же время Англию постигли три великих бедствия, ниспосланные
Отцом Милосердным: в 1665 – 1667 годах на страну обрушилась чума, война и гигантский пожар.
А наступивший десятью годами ранее голод также нашел соответствующее отражение в
50-м катрене 11-й центурии (в некоторых изданиях рассматривающемся в качестве
одного из 141-го «Presages»):
«Несколько раньше или позже того времени, когда всеобщий мор сровняет Англию с землей,
Можно будет увидеть, насколько огонь сильнее воды, разгораясь вновь и вновь,
Можно будет увидеть множество людей с окровавленной кожей,
На столе будет больше ножей, чем хлебов».
Правда, потребовалось не слишком много времени, чтобы и Лондон, и Англия оправились от пережитых потрясений, в связи с чем уместно вспомнить следующее высказывание: «Ех lignea in lateritam metamorphosiret» («пожар одел город камнем, послужив лишь к его украшению», то есть уничтожив все деревянные постройки).
Главная ► История & Пророчества
